Я ВОЗЛЕ ДОМА, ВЫХОДИ

ЯНА НОВАК

Если меня попросят описать образ, который приходит на ум, когда я слышу «папа», я, скорее всего, выложу все стереотипы из мемов тик-тока, старых анекдотов, типичных историй про отцов моих друзей: веселый мужичок с милым пузом, любит иногда выпить пива, задорно смеется над глупыми шутками, читает газеты, ездит на море в одних и тех же шортах с пальмами уже 20 лет. Это не похоже на моего папу, но, наверное, потому я бы первым делом описала стереотип из своей головы, что мой собственный папа совсем не укладывается в стереотипы.
Он всегда был невероятно вежлив с людьми. Он проигрывал большие суммы в покер и был зависим от ставок на спорт. Папа никогда не имел вредных привычек, не курил и не пил даже по праздникам. Он воровал деньги у своей жены и детей. Он никогда не поднимал руку на меня, сестру или маму, и даже не повышал на нас голос. Он втянул в миллионные долги всю семью. Папа готовил нам ужины, делал уборку, отводил и забирал нас с детского сада. Он тайно продал квартиру своего отца и не общается с ним уже больше 10 лет. Он всегда был терпелив, внимателен и чуток: слушал проблемы, давал советы, хранил секреты. Он делал тайно дубликаты ключей у детей, чтобы приходить в квартиру, пока никого нет дома, когда мама сменила замки.
Воспоминания моего детства о папе – это такая же противоречивая смесь: я хохочу в санках, я плачу на выпускном младших классов из-за развода родителей; я обсуждаю с папой сериалы, подружек и хобби, я смотрю пустыми глазами на отца, стоящего на коленях, в слезах, просящего дрожащим голосом прощения за то, что в очередной раз всех подвел. И тем не менее, спустя время, мой мозг, наверное, решил его простить, и болючие воспоминания притупились, остались сухими фактами в моей памяти. А отдельные светлые кусочки, наоборот, стали ярче, как будто бы формируя четкий фундамент моего отношения к отцу: «я. люблю. папу». Они, как веревочка, соединяют детскую безусловную любовь к родителю, сложную и скандальную подростковую любовь к отцу и глубокую понятную любовь к папе в юности.

2005 ГОД. Погода самая лучшая для грустных мыслей: дождь и слякоть. Мы едем с папой в детский сад в желтой газели номер семнадцать. У меня в руках маленькая карточка, бирка от какой-то одежды или игрушки: из твёрдого картона и разноцветная. В четыре года идей в голове по поводу того, что можно с ней сделать, миллион: это украденная картина из галереи, телевизор для моей куклы или, может быть, новая банковская карта? Мои маленькие ручки просовывают цветную картонку между стёкол в газели, и... Бирочка выпадает на дорогу, где-то в одной остановке от детского сада. Слёзы не унять, ведь в тот момент бирка – вся моя жизнь. Папе удаётся меня успокоить и заверить, что заветный кусочек картона будет найден, хотя я не очень в это верю.
День в саду почти испорчен, но подруга Катя поддерживает, как может, и скоро я уже не переживаю из-за потери. Забирает домой сегодня бабушка. Первым делом я рассказываю ей о своей утрате, и любящая бабушка не может устоять, и ведёт внучку в магазин игрушек выбирать замену (очевидно, неравноценную) прекрасной бирочке. Новый набор розовой мебели для кукол явно не лишний. Я рада, и мы едем домой.
А дома я нахожу на батарее в ванной свою маленькую карточку, высушенную и помятую, но такую красивую и почему-то очень нужную. Сразу после того, как папа отвёл меня в садик, он пошёл искать бирку под дождем. Ее унесло ветром в коричневую лужу на середине дороги. А папа ее увидел (потому что она была красочная, такую точно в луже не пропустишь), поднял с проезжей части, принёс домой, отчистил от грязи и положил сушиться на батарею к моему приходу. Позже эта история стала для меня одним из главных доказательств того, что папа меня любит.
А еще мой папа – мастер на все руки. Все починит, мебель соберёт, картину повесит (хоть и не всегда в том месте, где сказала мама), колёса на велосипеде накачает, компьютер настроит. Мне кажется, я переняла от него эти навыки – с плоскогубцами только так управляюсь и даже стул из Икеи сама могу собрать.

2010 ГОД. У нас дома висит большой телевизор в гостиной, из него выходит множество проводов, сама не знаю, для чего их столько. Я фанат группы Ранетки: не пропускаю ни одной серии по СТС. Родители никогда не наказывали меня физически, не забирали личные вещи, не закрывали дома без друзей и свежего воздуха (самые популярные наказания в семьях моих знакомых). Но они, например, лишали меня компьютерных игр или сериалов. Что и происходит в этот раз: я остаюсь без просмотрела телевизора, а главное без заветной серии Ранеток. Чтобы я не включила телевизор в отсутствие родителей, папа шаманит с проводами. Телевизор не включается. Я дома одна, а через пять минут наконец-то должны показать, что там с Наташей и Антоном.
Мне хоть и десять, но я не глупая, почему телевизор не работает определяю сразу – отсутствует толстый длинный серый провод, единственный провод, который мне уже известен. Конечно, он у папы! Но не мог же он его с собой унести. Провод найден через пять минут за дверью родительской спальни. Один конец в розетку, а второй куда? Проведя пальцами по концу провода, запоминаю точную форму и размер входа. А дальше, засунув руку снизу под висящий на стене телевизор, начинаю искать нужный вход. Нахожу! Провод подключён, телевизор работает, я техногений. Досмотрев серию, рвусь от эмоций – в этом эпизоде Антон упал со скейтборда и сломал ногу. Быстро отключаю провод и убираю на место. Но я не выдерживаю такого накала страстей в просмотренной серии и только что вернувшейся маме сообщаю: «Я, конечно, серию Ранеток сегодня не смотрела, но мне кажется, что с Антоном что-то случилось!». Только спустя несколько лет я поняла, что, скорее всего, мама сразу поняла, что я читер и серию как-то успела глянуть, но ничего мне не сказала.
Когда приходит папа, и мой день без телевизора наконец-то заканчивается, он достает не очень качественно спрятанный им провод и осознает, что сам без понятия, откуда он его выдернул и куда его вставлять. После двадцати минут попыток разобраться, где же всё-таки правильный вход, я иду на риск и показываю свои навыки в технологиях, вставляя провод с первого раза. Подозрительный взгляд папы – понимаю, что все спалила. Думаю, папа в тот момент очень гордился моей сообразительностью. Наверное, этот случай научил его качественнее прятать от меня вещи, а меня – держать свои умения при себе и не палиться так откровенно.
Я слышала много историй о том, как дети боялись своих отцов. Боялись рассказать о плохой оценке, о первых отношениях, о первой выкуренной сигарете; боялись позвонить, если попали в сложную ситуацию по своей вине: вдруг отругают! Я не боялась. Знала, что если я что-то делаю не так, папа объяснит и направит на верный путь, поможет справиться с проблемами.

2016 ГОД. Новая школа, новые подруги, новые ощущения. Но в шестнадцать лет «нового» все время не хватает, поэтому я хватаюсь за любую возможность. Подруга учит меня воровать жвачки из Пятерочки так, чтоб никто не заметил. Адреналин шкалит, ощущение успеха невероятное, а ещё и бесплатная жвачка! Совсем здорово. В какой-то момент одной жвачки нам кажется недостаточно, карманы выглядят недостаточно полными, а рюкзак умоляет его заполнить. В очередной поход в пятёрочку за адреналином в сумку летит все, на что падает взгляд: шоколад, йогурты, кефир за 20 рублей для сестры, штопор для вина (зачем, если я вообще вино не пью?), чёрный чай в пакетиках. Чаю и всей его компании, собравшейся в моем рюкзаке, сегодня везёт – они никуда не уходят из магазина, а вот нам везёт не очень. Нас замечает охрана.
Ноги трясутся, воздуха не хватает, хочется пить. «Полицию я уже вызвал, кому из родителей будете звонить?» – слышу от охранника. Подруга подозрительно спокойная снаружи, но внутри уже полумертвая, я чувствую. Прикидывает в голове, кому набрать, чтобы дома не умереть окончательно от родительского гнева. У меня вопросов нет – звонить будем папе.
В голове проносятся сценарии заведённого на меня дела в полиции и дальнейшего отказа в поступлении в вуз. Папа успокаивает, слыша мой дрожащий голос, выслушивает ситуацию и заверяет, что скоро будет, и мы со всем разберёмся. И мы разбираемся. Нам немного в этом помогает врывающаяся в подсобку директор Пятёрочки: «Ты че наделал? Ты ментов вызвал? Я больше в ментовку не поеду!!!». Подозреваю, мы были не первые, кто пытался что-то украсть. Все продукты возвращаются в магазин, виноватым остается чересчур эмоциональный охранник (по мнению директора Пятёрочки) – по официальной версии ему показалось, что мы что-то взяли, и вызов был ложный. Но в «ментовку» поехать всё-таки приходится, вызов-то был. После этого случая я воровала только один раз – брелок-пушок из книжного магазина, и тот случайно утащила. Но такой он был красивый, что возвращать не стала. А папа меня тогда не ругал, просто ещё раз напомнил, что это того не стоит, и если я не упала сейчас, это не значит, что не упаду в следующий раз, когда споткнусь. Кому, если не ему, об этом знать лучше всех.

Я все еще иногда спотыкаюсь, как и любой человек. И как мой папа. Сегодня он закрывает оставшиеся долги, не берет новых, не балуется ставками и азартными играми. Он приезжает ко мне каждый месяц и всегда рассказывает о том, как гордится тем, что работает на собой. И как гордится мной. Он остается таким же чутким и понимающим, готов слушать мои истории про подружек и бойфрендов и даже старается давать советы. Иногда это сложно, потому что чтобы понять двадцатилетнюю девушку, нужно ей стать. Папа сильно старается, иногда это смешно и очень мило.

Сейчас для меня папа – это спокойствие в трудные минуты. Мой мотиватор, создатель чатов со мной и младшей сестрой, в которых мы контролируем поедание сладкого. Мой папа – это неожиданные приезды в Петербург и сообщения «выходи, я возле дома!», когда я этого совсем не жду. Папа – это разговоры на пять минут, чтобы знать, что все в порядке в жизни, и разговоры по пять часов, чтобы знать, что все в порядке на душе. Это рассказы в вотсапе про необычные мосты и стикер со смеющейся в истерике свиньей в телеграме, которая сразу всплывает в голове, когда я думаю о папе. Мой отец – это любовь, это поддержка и взаимопонимание, это моя бесконечная благодарность ему за то, что встретил мою Маму-супергероиню и они вместе дали мне все, что только могло быть нужно ребенку. Мой папа – это пример того, что человек может сделать большие, серьезные ошибки, но иногда их можно исправить. Я люблю тебя, папа.

ЯНА НОВАК

ПИСАТЕЛЬНИЦА

Другие рассказы

КОГДА УМИРАЛ МОЙ ПАПА

ОЛЬГА ВЛАСЕНКО

ЭТОМУ ПРИНЕСУТ

МАША КРАШЕНИННИКОВА-ХАЙТ