Папа
Твои слова путаются в усах
Я помню себя мелкую в огромных волнах одесских
В больших загорелых руках и каких-то цветастых трусах
Ты держишь меня под живот и что-то там говоришь
Типа держись малыш или плыви малыш
Волны доносят до моих детских ушей только ышь…

Папа
Красивая книжка с большим петухом с алым нереальным каким-то хвостом
На первое сентября
Всё моё детство было не зря
Пока ты на ночь читал мне сказки
Зимой кутал в колючий шарф, а после садил в салазки и вёз до самого сада
Я ревела с досады – тебе трудно было идти навстречу ветру и снегу противному
Шарф становился мокрый от моих слез и соплей, в рот набивалась шерсть

Я так отчетливо вижу эту картину
Ты шёл так всю жизнь согнувшись и поправляя шапку
Для тебя я есть я здесь                             
И в остатках заката меня можно схватить в охапку

У меня твои пухлые губы и большой лоб
А ещё я как ты пробую на вкус буквы
Будто малиновый сироп
Ты учил меня ничего не бояться
Сопротивляться, драться, кусаться
Ходил на работу в костюме и галстуке
В душе был босый бродяга с карандашом за ухом и песнями Высоцкого
На кассетном магнитофоне                                                            
 И громко смеялся с «Афони»
Я собираю сны о тебе как открытки в шкатулку из памяти
Протираю их каждый день твоего рождения и ухода, что случился в день Валентина
Ты ушёл не успев попрощаться
А я чувствую себя скотиной


Папа
Ты не увидел моих стихов
Не коснулся щеки своей внучки
Я прошу о твоём там покое и всё так же хочу на ручки
Туда
В кудрявые волны Одесского моря
Которое так похоже на твои волосы
Темное, под вечер совсем смоляное
Ты там и остался
В волнах ты вечен
И путь твой ко мне теперь безграничен и бесконечен