Мой папа никогда не существовал. Он не умер, его просто никогда не было. Правда, мне не все верят. Многие считают, что ребенку обязательно нужны и мать, и отец – это закон биологии. Но я в этом не уверена. Иначе как объяснить, что детей настолько больше, чем пап?
Я видела много чужих отцов. Часто они выглядели хрупкими как фигурки из соленого теста, которые лепят в школе. Рядом с такими папами мне всегда было неловко. Хотелось, чтобы они как можно скорее исчезли или чтобы как можно скорее исчезла я. Взрослые думали, что я просто стесняюсь. Говорят, такое часто случается с девочками, у которых нет отцов. На самом деле мы просто знаем тайну их существования и боимся случайно выдать общий секрет: все понимают, что папы – ненастоящие. Мамы лепят их по ночам из соленого теста. Папы здесь только потому, что мамы им разрешили.
Мне кажется, папы, которых я встречала, понимали свою условность и потому очень хотели быть заметными: носили золотые зубы и большие меховые шапки, громко смеялись и тяжело дышали. Они всегда пожимали мою детскую руку так, как будто бы проверяли, не сделана ли я из соленого теста, как и они.
Я никогда не спрашивала маму о том, почему она не стала лепить мне папу. Мне всегда было ясно, что у нас не было для этого лишнего теста. У нас вообще не было ничего лишнего, поэтому третий член семьи только бы все усложнил. К тому же мы жили в однокомнатной квартире, где же там его спрячешь? А ведь пап надо куда-то складывать, когда они начинают терять форму или сходить с ума. Как отец моей подруги, когда решил уйти на войну. Тогда ее мама увезла его на дачу и выдала ему бесконечный список дел, чтобы он никуда никогда не уехал. Папы вообще всегда во всем зависят от мам, наверное, поэтому они и стараются умереть первыми. Без мам они могут засохнуть и расколоться, тогда детям будет их уже совсем не собрать.
Но подругам, у которых были отцы, я никогда не завидовала. Они редко говорили о них, и почти никогда не рассказывали что-то хорошее. Кажется, многие с удовольствием поменяли бы своих пап на каких-нибудь других или совсем бы от них избавились.
Зато я могу выбирать себе нового папу каждый раз, когда кто-то спрашивает меня о нем. Папа? Да, он, к сожалению, уже умер. Он тоже носит очки, и нам многие говорят, что мы похожи. Это папа научил меня водить машину. Он всегда помогал мне с домашним заданием, даже когда болел.
Придумывать идеального папу мне совсем несложно, поэтому я не верю редким историям о хороших отцах. Но хотя они и кажутся мне выдумкой, я всегда внимательно слушаю, если кто-то рассказывает о настоящих, не слепленных из теста папах. Они умеют и знают абсолютно все, им можно доверять, они всегда рядом. Для меня такие папы еще менее реальны, чем мой отец.
Мне жаль моего папу. Должно быть очень грустно никогда не существовать. Наверное, людям, которые убеждают меня в его реальности, жаль еще больше. Они задают вопросы, на которые я не люблю отвечать и всегда пытаются доказать мне, что мой папа существует, что он мне нужен. Как будто бы он и их папа тоже, как будто бы у нас у всех один папа.
Но если бы мой отец все-таки существовал, думаю, ему было бы проще, чем мне. Вряд ли ему когда-нибудь задали бы вопрос «А где твоя дочь?», потому что мужчин редко спрашивают о детях.